Автор Геннадий Белаш
24 мая в Москве прошел технологический форум «Стратегические сессии OCS», собравший профессиональных игроков отечественного ИТ-рынка со всей России.
На технологическом форуме с докладом «Форс-мажор и санкции» выступил Максим Сыромолотов, директор юридического департамента OCS Distribution.
Комментарий Зои ФИЛОЗОП, партнера, руководителя практики интеллектуальной собственности и ТМТ ЮК «Центральный округ»:
«Долгое время форс-мажор оставался “мертвым пунктом” договора, особенно во внутрироссийских отношениях. Даже ссылки на свидетельство ТПП договоры просто дублировали из экспортных контрактов, так как Торгово-промышленная палата России в допандемийное время могла выдавать сертификаты о воздействии непреодолимой силы только по внешнеторговым сделкам. COVID-19 заставил изменить правила. Стороны и суды стали внимательнее относиться к последствиям невозможности исполнения обязательств. ИТ-сфера, как, наверное, никто больше, получила основное свое развитие в условиях трансграничных возможностей. И в обеспечении оборудованием («железом»), которое нужно в том числе доставлять (логистика), и в возможности привлечения дистанционных работников со всего мира (связь и банковские переводы частным лицам), и, конечно, использовании ПО, принадлежащего как громадным международным корпорациям, так и разработанным мелкими уникальными командами (воля корпораций, возможности банковских переводов). За последние месяцы все эти составляющие ИТ-бизнеса переструктурируются, отдельные связи разорваны санкциями, что влечет нарушение исполнения взаимных обязательств. Можно ли считать происходящее форс-мажором? Не всегда можно и не всегда нужно. Форс-мажором в бизнесе называют то, что на языке закона звучит как чрезвычайные и непредотвратимые при конкретных условиях обстоятельства, делающие невозможным надлежащее исполнение обязательства (п. 3 ст. 401 ГК РФ). Неисполнение обязательств контрагентами, отсутствие денежных средств к таким обстоятельствам не относятся и являются рисками бизнеса. Например, один наш клиент не смог в полной мере осуществить поддержку сервера, так как большинство привлеченного персонала, обеспечивавшего работу сервера, проживало на территориях ДНР и ЛНР и с ними просто была потеряна связь. Другой клиент в конце февраля должен был получить оборудование, которое не доехало из-за национализации Украиной всего принадлежащего российским компаниям имущества на своей территории, в том числе транзитом доставлявшегося на момент начала СВО. И если в первом случае возможно восстановление исполнения путем привлечения других сотрудников, то во втором есть примеры получения заключения Торгово-промышленной палаты РФ по подобным обстоятельствам. При этом необходимо понимать, что пакет документов, подтверждающих форс-мажор, значительно шире одного заключения ТПП: надо документально подтвердить сам факт отгрузки и маршрут доставки оборудования, которое национализировано в недружественном государстве, дату перемещения, идентифицировать такое оборудование, подтвердить наличие взаимоотношений с поставщиком и перевозчиком. Под существенные санкции попало программное обеспечение, серверные и системные продукты и даже шрифты, что достаточно широко отражено в официальных заявлениях Правительства РФ и связанных с бизнесом организаций. Многие крупные компании пытаются взыскать стоимость лицензии на ПО с дистрибьюторов, такие дела уже есть в производстве арбитражных судов. Похвальна инициатива Торгово-промышленной палаты РФ внести изменения в Гражданский кодекс РФ в части расширения понятия «обстоятельство непреодолимой силы» (письмо № ПР/0181 от 22 марта 2022 года ТПП РФ). Поправки позволят признавать действия лиц, не участвующих в договоре, но находящихся под санкциями США, Евросоюза или иных государств, без участия которых договор не может быть исполнен, обстоятельствами непреодолимой силы. Однако этим же письмом ТПП РФ № ПР/0181 приостановлена деятельность региональных палат по выдаче заключений о свидетельствовании обстоятельств непреодолимой силы по внутрироссийским договорам в связи с санкционными ограничениями в отношении иностранного товара. И многие компании столкнулись с неопределенностью, особенно компании, не имеющие возможности исполнить госконтракты. Минцифры России разместило на своем сайте официальную позицию о необходимости не применять по госзакупкам наказания к поставщикам, зависящим от предоставления для госзаказчиков иностранного ПО, но не всегда это помогает. Кроме того, подчас трудно отделить форс-мажор от других возможностей прекращения исполнения обязательств. И не всегда форс-мажор – спасение. Обстоятельства непреодолимой силы освобождают от ответственности за неисполнение, но не от самого обязательства. При этом санкции часто влекут полную невозможность исполнения обязательств. Обращаю внимание, что гражданское законодательство предусматривает и иные инструменты защиты при невозможности исполнения обязательств. В таком случае на основании ст. 416 Гражданского кодекса РФ обязательства прекращаются. Однако заявление о невозможности исполнения не должно быть голословным – изложенное в нем должно подтверждаться не только новостной лентой, но и официальными позициями поставщика, перепиской и иными доказательствами. При этом за неисполненное обязательство придется возвратить деньги, но лишь в случае, если они не были потрачены на закупку товара или обеспечение исполнения услуг».
Добавить комментарий